Стылая - Страница 254

254

– Арлейн... – снова прошептал Коннел, но на этот раз в его голосе было куда больше отчаяния. Что ж, парня можно понять, но почему я должна быть крайней? Глупо, конечно, но если бы на месте Коннела был отец Витор, я бы, не задумываясь, сказала «да», а так... Как же всем объяснить, что я хочу остаться одна, и мне никто не нужен! Все так, но, боюсь, что если я скажу «нет», то Пес Веры, несмотря на прошлые заслуги Коннела, наотрез откажется освобождать его родных. Вернее, так оно и будет... Ну, скажите, почему я обязана решать чужие проблемы, а?! Мне бы в своих сложностях разобраться, тем более что сейчас мне, как недавно разорившемуся предпринимателю, в первую очередь надо думать о другом – как восстанавливать торговлю, что из товаров следует закупить для продажи в моем родном городе, хватит ли денег и сил на то, чтоб занять прежнее место среди купцов в наших краях....

Все так, но в то же время мне было жаль мать Коннела и его брата – ранее я уже более чем достаточно наслышана о страшных тюрьмах инквизиции, и знаю, что заключенные, в большинстве своем, там долго не заживаются... Пожалуй, хочется мне этого, или нет, но все же следует согласиться на предложение Павлена, тем более что мне и нравился и сам Коннел, а потом, через полгодика, можно будет спокойно развестись – тогда уже и инквизиция, возможно, позабудет обо мне, и семью Коннела спасем. А еще я очень надеюсь на то, что впоследствии женщину, у которой за плечами два развода, мужики будут обходить десятой дорогой...

– Ничего не имею против... – спокойно произнесла я. – Брак – дело хорошее.

Правда, в этот момент мне вспомнилась старая, давно затасканная шутка о том, что хорошее дело браком не назовут, но об этом я благоразумно промолчала, хотя доля истины в этом утверждении есть.

– Арлейн, спасибо... – выдохнул Коннел, и при этом смотрел на меня с такой любовью и благодарностью, что я даже немного растерялась. – Поверь, ты никогда не раскаешься в своем поступке, а я буду твоим вечным должником!

– И когда же состоится сие событие, то бишь свадьба?.. – я по-прежнему старалась не выказывать лишних эмоций, а заодно и не обращать особого внимания на слова Коннела – в порыве благодарности люди могут много чего сказать! Сейчас мне это совершенно ни к чему, да и вряд ли мужчинам понравится то, что мне бы мне хотелось им высказать. – Надеюсь, все пройдет быстро, скромно и без лишнего шума.

– Бракосочетание можно провести завтра, причем с утра... – спорить готова, что сейчас Павлен просто счастлив. Еще бы – все развивается по лучшему из возможных вариантов.

– А когда же... – начал, было, Коннел, но Павлен его перебил.

– Вначале вас обвенчают, потом вы должны официально подтвердить свою материальную состоятельность, то бишь отдать залог, после чего можно говорить об освобождении арестантов, вернее, уже осужденных, под залог.

– Понятно... – кивнул головой Павлен, а я только что чуть не ругнулась вслух: получается, что мне завтра же придется продавать и второй мешочек с изумрудами – увы, иначе никак. А я ведь хотела вырученные деньги вложить в торговлю... Что ж мне так не везет-то, а?!

На следующий день, с утра пораньше, мы с Коннелом уже были в небольшой церкви. Обряд не занял много времени, и мне оставалось только вспоминать о том, что и моя первая свадьба была такай же скромной и незаметной. Н-да, вот и сейчас ни дорогой одежды, ни приема гостей с поздравлениями, ни праздника, ни богатых столов... Ладно, переживу, не больно-то и надо.

Позже я вновь посетила все того же ювелира. Надо сказать, что в этот раз мне повезло куда больше – изумруды во втором мешочке оказались не только лучшего качества, но там было с два десятка по-настоящему крупных камней, которые стоили ой как немало! Во всяком случае, я никак не ожидала, что получу так много. Что ж, хотя бы в этом повезло, хотя это еще как сказать: до той поры, пока не кончится новое следствие по делу родных Коннела – до того времени почти все мои деньги будут находиться в залоге.

В полдень мы уже были в тюрьме инквизиции. Н-да, весьма неприятное место, где становилось не по себе при одном только взгляде на тяжелые серые стены и крохотные оконца, забранные решетками. У меня сложилось такое впечатление, что эти мрачные серые стены словно давят на меня, лишают жизни и надежны... А ведь мы с Коннелом находились в служебных помещениях, не спускались в подвалы, где находились арестованные. К тому же холодно-отстраненные лица здешних охранников ясно давали понять, что человеколюбие и любовь к ближнему тут не в почете. Сейчас здесь же находился и отец Варб, тот самый незаметный священник, который сопровождал нас по дороге в столицу. Так и хочется его спросить – он хотя бы иногда отдыхает, или бодрствует все дни напролет? К этому времени мне было известно, что этот тихий человек считался одним из лучших следователей инквизиции, причем был весьма жестким и безжалостным человеком. Хм, вообще-то, судя по его внешнему виду, такого никак не скажешь, хотя всем известно, что внешность обманчива... Даже не хочется спрашивать, что он тут делает – понятно, что этот святоша находится здесь не для того, чтоб поддержать нас приятной беседой на отвлеченные темы.

Ждать нам пришлось довольно долго, и я уже даже начала опасаться, не решили ли господа инквизиторы каким-то образом переиграть нашу договоренность. Наконец тяжелые двери заскрипели, и перед нами появились несколько человек в сопровождении стражников. Первой шла невысокая женщина, а идущая вслед за ней девушка вела под руку молодого парня, который передвигался с заметным трудом. Я так понимаю, это и есть семейство моего нынешнего мужа. Конечно, здесь не лучшее место для знакомства с новоиспеченной родней, но выбирать не приходится.

254