Стылая - Страница 167

167

Да, у парня явно нелады с головой. Этому олуху, потерявшему связь с реальностью, за нас надо держаться обеими руками, а уж никак не угрожать! Дорога впереди еще долгая, до сравнительно безопасных мест нам еще идти и идти, в пути может произойти всякое, а если опальный принц и дальше будет так же гнуть пальцы, то ничего хорошего из этого не выйдет. Впрочем, вступать в беседы с этим человеком, и что-то ему доказывать у меня не было ни малейшего желания – ясно, что сейчас это будет простым сотрясением воздуха.

– Гордвин, успокойся... – начал, было, отец Витор, но разгневанный принц и слушать ничего не желал.

– Я успокоюсь только в тот момент, когда с моей шеи снимут эту дрянь! Но, боюсь, что к тому времени ты, мой праведный братец-ханжа, уже ничем не будешь отличаться от остальных преступников, тех, кого я отправлю на эшафот, и с моей стороны будет великой милостью, если в отношении тебя дело ограничиться только четвертованием! Вот чего я никак не ожидал, Витор, так это того, что ты встанешь на сторону моих врагов! Хотя чего иного можно ожидать от человека, для которого книга с заунывными молитвами дороже родного брата! Лучше б ты вспомнил, как в детстве не отходил от меня ни на шаг, всюду бегал за мной, словно послушный щенок...

– Хватит пустых разговоров!.. – инквизитор довольно резко оборвал возмущенную речь Гордвина. – Принц, мы все прекрасно поняли и приняли к сведению все, что вы хотели сказать. Сейчас же я советую вам помолчать и набраться сил перед дальней дорогой.

– Ненавижу вас всех... – прошипел парень. Наверняка он еще хотел высказать нам что-то, но, как видно, более решил не метать бисер перед свиньями, то есть перед нами. Ну и хорошо, просто замечательно, потому как у меня тоже не было особого желания выслушивать истеричные вопли этого парня. А еще можно только искренне посочувствовать отцу Витору, потому как у его братца, вне всяких сомнений, огромнейшие проблемы не только с головой, но и с восприятием окружающей действительности.

Не скажу, что до вечера мы прошли большое расстояние. Святые отцы быстро уставали – концу дня им уже не помогал никакой белый порошок, и потому с наступлением первых же сумерек мы решили не идти дальше, а расположились у невысокой скалы. Неподалеку от места стоянки рос какой-то колючий кустарник, вполне годящийся для костра, и до полной темноты мы успели нарубить немало веток, хотя это стоило нам сплошь исцарапанных рук и множества заноз, которые надо вытаскивать не один день.

Сидя у потрескивающего костра, мы с удовольствием поели, хотя принц Гордвин к еде даже не прикоснулся. Ну, Его Высочество не желает откушивать – и не надо, нам больше достанется. Да и провизии у нас осталось вдвое меньше, чем было еще утром – когда мы уходили, оставив чернокнижника с колдунами, никому и в голову не пришло снять с его спины дорожный мешок с едой. Впрочем, куда хуже то, что на шее этого бесцветного типа остался магический ошейник... Хотя, скорей всего, этот ошейник снимать было нельзя. Внезапно мне в голову пришла странная мысль: инквизитор упоминал, что цепь на ошейнике изготовлена из особого серебра, которое когда-то держали в своих руках Светлые Боги. Я не могу даже представить, насколько ценен такой артефакт, и сколько он может стоить – ясно, что конечная сумма тут просто зашкаливает. Хм, интересно, как господин инквизитор по возвращении домой будет отчитываться о том, что одна из этих бесценных серебряных цепей у него пропала?.. Святые Небеса, какая чушь только не придет мне в голову! Нам для начала надо суметь вернуться на родину, и лишь потом все будут заниматься бумажной волокитой и писать объяснительные...

Сейчас нам снова надо было распределять дежурство, хотя что там распределять, и так все понятно – снова дежурим мы трое, потому как у святых отцов сейчас хватает сил только идти, вернее, брести, и то нога за ногу. Н-да, здорово их вымотало Проклято Око, неизвестно, когда вновь сумеют обрести прежние силы. Сейчас все служители церкви уже спали, наш пленный, связанный по рукам и ногам, тоже помалкивал, а мне хотелось еще немного посидеть у костра, глядя на языки огня, и вслушиваясь в ночную тишину. Сегодня такой теплый и тихий вечер...

– Идите спать... – подал голос Коннел. – Я первым дежурю, потом разбужу госпожу Арлейн, а потом уж она Якуба.

– Да, конечно... – кивнула я. – Только ответь на вопрос...

– И что тебя интересует в то время, когда все нормальные люди обычно спят?

– Коннел, мне вот что непонятно: ты говорил, что на Птичьей Гряде обитает совсем немного народа, так?

– А ты что, видела здесь поселения?.. – усмехнулся парень.

– Я о другом. Если здесь живут отдельные люди, причем на большом расстоянии друг от друга, и многие из тех, кто населяет эти места, обладают запретными знаниями... Недаром уже на следующую ночь после смерти чончона его друзья-приятели прилетели в эти места – мне неясно, каким образом они узнали о его смерти?

– Ну, я слышал о том, что те колдуны, которые достигли высот в своем искусстве – они чувствуют друг друга на расстоянии, словно связаны меж собой невидимыми нитями. Вот и заявились к нам на следующую ночь, чтоб в этом убедиться, в том, что один из них погиб.

– Мне непонятно еще кое-что. Ну, то, что чончоны прилетели, оставив тела возле своих жилищ – это ясно, но вот каким образом мы на следующий день встретили все тех же четверых колдунов, причем каждый из них, как говорится, был на своих двоих? Ты упоминал, что колдуны живут на весьма значительном удалении друг от друга, а Птичья Гряда огромная, проходит едва ли не через весь материк... Так каким образом эти люди смогли за столь короткое время придти нам навстречу, преодолев огромное расстояние от своего дома? Они вряд ли бы дошли до нас пешком всего лишь за несколько часов...

167