Стылая - Страница 156

156

– Стерва... – прошипел чернокнижник.

– Что есть – то есть... – согласилась я, и вновь посмотрела на принца, которого по-прежнему крепко держала в своих руках. – А у тебя, принц Гордвин, козел ты безрогий, в самое ближайшее время могут возникнуть серьезные проблемы с присутствием головы на плечах, если, конечно, ты не изменишь своего отношения к нам, грешным. Из всей нашей компании только отец Витор всеми силами старается спасти тебя, зато остальным до такого отступника нет никакого дела, и даже более того – ты нас всех очень раздражаешь. Дорога впереди долгая и опасная, и на пути произойти может много чего... Надеюсь, ты понял все, что я хотела сказать.

– Я твоих слов никогда не забуду... – принц изо всех сил старался держаться, хотя я понимала, что мои слова произвели на него должное впечатление.

– И не надо... – согласилась я, и коленом врезала Гордвину промеж ног. Глядя на то, как высокородный хватает ртом воздух, продолжила. – Это для того, уважаемый, чтоб память у тебя была крепче, а заодно, чтоб знал, что произойдет, если ударишь меня еще раз.

Разжала руки, и, не обращая внимания на принца, упавшего на землю, присела возле чернокнижника. С ним тоже надо побеседовать, хотя этот орешек будет куда крепче принца Гордвина. Святые Небеса, ну до чего же мне не нравится этот тип, просто с души воротит при одном взгляде на него!

– Господин чародей, хочется надеяться, что вы будете вести себя более трезвомысляще, чем ваш приятель королевских кровей.

– А иначе что будет?.. – ухмыльнулся тот, глядя на меня своими рыбьими глазами.

– Давайте просто договоримся, что вы будете помалкивать и держать язык за зубами. Это сразу решит множество сложностей.

– Тебе, я вижу, очень нравится считать себя крутой стервой, выше которой только звезды. Так я еще и не таких ставил в нужное положение...

– Послушай меня, рыбий опарыш...– мне надоело играть в слова. – Для начала должна сказать: ты здесь вообще лишний, и я не понимаю, зачем тебя тащат с собой.

– Если не понимаешь, то лучше помолчи... – процедил колдун.

– От таких как ты, знатоков черных колдовских дел, необходимо избавляться раз и навсегда... – я не стала обращать внимания на слова этого человека. – До Сейлса нам еще идти и идти, и, на мой взгляд, во время этого пути вряд ли стоит иметь рядом с собой подколодную змею, которая в любой момент может укусить. Знаешь, к чему я это говорю? Просто если ничего не изменится, я сама попрошу господина инквизитора избавиться от тебя. В конечном счете, это будет лучше для всех нас – такие типы, как ты, уже никогда не меняются.

– Не стоит корчить из себя больше, чем есть на самом деле... – скривился чернокнижник. – И не решать ты здесь ничего не можешь – слишком мелкая сошка. Судя по разговору и ухваткам, я имею дело с бабой из самых низов общества, а с такими оторвами порядочным людям общаться не следует. Но я, пожалуй, какое-то время понаблюдаю со стороны за всем происходящим – довольно забавно смотреть, как кто-то пыжится, по мере своих жалких сил изображая значимую особу.

– Вот и прекрасно... – я поднялась. – Заткнись и голос не подавай. Ты не тот человек, общества которого могут искать не то что обычные люди, но даже такие оторвы, как я.

То, что колдун разозлился – об этом можно и не говорить, но до его недовольства мне не было никакого дела. Молчит – и ладно, да и принц Гордвин помалкивает, а раз так, то и мы можем заняться своими делами. Какими именно? Мы, наконец-то, поели, и, пока я вновь ходила за водой, Коннел с Якубом дали перекусить нашим пленникам, поочередно развязывая им руки.

День был жаркий, безветренный, и наши глаза закатывались сами собой. Увы, сейчас не то время и место, чтоб предаваться беззаботному сну, и потому мы договорились установить дежурство через два часа. К несчастью, растолкать святых отцов оказалось свыше наших сил – у них был просто-таки беспробудный сон, а раз так сложилось, то, выходит, пока что вся ответственность за происходящее ложится на нас.

Пес Веры проснулся ближе к вечеру. Вначале инквизитор никак не мог понять, где он находится, зато более или менее проснувшись, он с раздражением поинтересовался, отчего его до сей поры никто не разбудил – мол, вас же об этом просили!

– Просить просили, только не сказали, как это сделать... – пробурчал Коннел. – Чтоб вы знали – мы не раз попытались вас растолкать, только вот все оказалось без толку. Вон, святые отцы до сей поры дрыхнут без задних ног, хотя мы не раз старались оторвать их ото сна.

– Тем не менее, нужно было постараться... – упорствовал Павлен, хотя, пожалуй, это он говорил для собственного успокоения.

– Толку от этого все одно не было бы... – подал голос Якуб. – Да вы посмотрите на святых отцов – их не растрясешь, как ни старайся!

– Пожалуй, упрекнуть вас не в чем... – Пес Веры держался обеими руками за голову. – Это Проклятое Око вытянуло из нас куда больше сил, чем можно было предположить. Верите – на ноги сложно подняться, а башка просто раскалывается! Шевелиться не хочется, а уж вставать – тем более. Вряд ли я сейчас смогу пойти хоть куда-то... Впервые в жизни чувствую себя столь беспомощным!.. Что произошло, пока мы спали?

– Ничего из ряда вон выходящего... – вздохнула я. – Все более или менее спокойно. Несколько раз над нами фадермусы пролетали, но, по счастью, напасть решил только один – ну, с ним мы разобрались. Несколько раз к нашей поляне подходили лисы, ежиков вокруг шастает видимо-невидимо, дикобраз пробегал... Другой живности, спасибо за то Светлым Богам, мы не видели. Правда, однажды до нас донесся какой-то вой, но источник этого звука был очень далеко.

156