Стылая - Страница 267

267

Что касается Гарлин... Тут тоже не было ничего нового: если сестра была более-менее трезвой, то она без остановки ругала неблагодарную Ройзи, мужиков-сволочей, загубивших ее когда-то счастливую судьбу и злой рок, тяготеющий над ней. Вместе с тем Гарлин то и дело пускала слезу, оплакивая свою несчастную жизнь, в которой ей отчего-то не повезло. Еще у нее было явное желание понравиться Коннелу, только вот до нее все еще не доходило, что опустившаяся баба с отечным лицом, от которой просто-таки разит перегаром, вряд ли может понравиться нормальному мужчине.

Если же Гарлин заявлялась к нам хорошо «под мухой», то в этом случае настроение у нее было весьма боевое, и она начинала громко и нелицеприятно высказывать все, что думает обо мне, причем эти высказывания были весьма далеки от позитива. Например, в последний раз сестрица заявила мне, что я, по большому счету, должна быть ей благодарна, ведь именно из-за нехватки денег в кассе мне пришлось, вернее, удалось, попутешествовать по миру, повидать новые земли, да еще и привезти из тех дальних стран целую гору золота! А то как же, тебя тут некоторые едва ли не героиней считают – почти погибший торговый дом сумела спасти! Тоже мне, образец для подражания нашли! Дескать, не поделишься воспоминаниями о том, чем ты занималась там, за тридевять земель, а? Мол, не надо петь мне в уши ля-ля и изображать благородство, я не хуже тебя знаю, чем занимаются одинокие бабы, очутившись в компании мужиков! А уж если так вышло, что баба оказалась в единственном числе среди многих мужчин, то ты, лахудра, наверняка оттянулась по – полной, развлеклась, как хотела, верно? И не отнекивайся, не прикрывайся своими книгами, испачканными чернилами, и не изображай попранную добродетель, потому как я жизнь знаю досконально, и имею представление, чего и от кого можно ожидать! Так что не стоит всяким там гуленам читать мораль тем несчастным женщинам, которым просто не подфартило в бабской доле, хотя они куда больше достойны счастья, чем разные стылые рыбины с холодным сердцем!..

Как вы сами понимаете, после подобных высказываний Гарлин оказывалась за порогом, ругая меня в полный голос, и призывая на мою бедную голову все кары небесные. Естественно, что наши взаимоотношения пойти на улучшение никак не могли.

Что же касается моей старшей сестры Ларин, то и здесь дела обстояли немногим лучше. Ларин, несмотря на мои постоянные отказы, то и дело приходила ко мне, но все ее просьбы касались одного – мол, нам срочно нужны деньги, и чем больше ты нам их дашь, тем лучше! Неужели, мол, до тебя все еще не доходит – эти самые деньги нужны не столько мне, сколько моему сыну, человеку с благородной кровью и наследнику одного их древнейших семейств нашей страны, потому как ему надо соответствовать статусу высокородного... В общем, все то же, что и было раньше.

Ее дорогой сыночек до сей поры так и не взялся за ум, и хотя у моего племянника был офицерский патент, вояка из него был примерно такой же, как из меня танцовщица в придворном театре. Карты и приятные развлечения в шумной ватаге приятелей нравились парню куда больше, чем служба и все воинские науки, в полку показывался постольку – поскольку, и то, так сказать, для галочки, и потому на восхождение по служебной лестнице рассчитывать ему никак не стоило. Кроме того, гонор и высокомерие отнюдь не делали сынка Ларин душой компании и желанным гостем в знатных и богатых домах.

К несчастью, дорогой племянник по-прежнему садился за карты, толком не умея играть, и потому большей частью оставался в проигрыше. Бесполезно пояснять: для того, чтоб выигрывать в карты, нужно уметь просчитывать ходы противника, а для дорогого племянника это слишком сложно, и он просто играет на «авось». Конечно, иногда ему везет, но куда чаще высокородный родственник, если можно так выразиться, пролетает, и его долги растут, словно снежный ком.

А еще сынок Ларин по-прежнему пребывал в полной уверенности, что я, какая-то там торговка, должна безропотно содержать его, аристократа, и едва ли не выдавать ему деньги по первому требованию. То, что я этого не делаю, он объяснял весьма образно: до тупой дуры (то есть до меня) все еще не доходит, какое немыслимое счастье (то бишь он, представитель знатной семьи) имеется у нее в родне. Правда, с требованием денег племянничек самолично ко мне никогда не заявляется – как же, он выше низменных интересов!, да и общаться с торговкой у него нет ни малейшего желания. Вместо этого ко мне приходит Ларин, но и она уходит ни с чем.

Понятно, что оказавшись на мели, милый родственник вынужден заниматься поисками богатой невесты, которая согласна клюнуть на древнее имя и титул, а заодно оплатить все накопившиеся долги жениха, а не то их сумма становится просто неприлично большой. К великому удивлению новоиспеченного кандидата в женихи, богатые невесты вовсе не стремились выстраиваться в очередь к такому сокровищу, как он, и потому Ларин вновь и вновь уговаривала меня оплатить долги ее сына – мол, после этого искать подходящую невесту будет куда легче!.. Ничего, перебьются, все одно у них деньги уходят, как вода сквозь пальцы – что легко приходит, то так же легко и уходит, а я цену деньгам знаю, потому как достаются они мне ой как непросто!

Надо сказать, что некоторые люди из нашего Торгового союза советовали мне каким-то образом утихомирить родню – мол, подобное поведение подрывает твою репутацию! Ты, Арлейн, разумеется, женщина резкая и бескомпромиссная, но, тем не менее, может, смягчишься в отношении родных? Голубушка, ты и без того считаешься весьма жестким и холодным предпринимателем, так зачем же усиливать мнение о себе, как о безжалостном и черством человеке? Надо бы все же казаться помягче, что ли...

267