Стылая - Страница 126

126

И тут мне под руки попался лежащий у стены дорожный мешок. Да это же мои вещи, и мешок мой! Как я это поняла в темноте? Проще простого: во всем отряде только у меня одной был мешок из грубой крепкой замши – этот дорожный мешок я еще в Сейлсе себе приглядела, в одной из торговых лавок. Мне редко что нравится с первого взгляда, но эта вещь приглянулась сразу – удобная, вместительная, и в то же время на редкость ладно сшитая. В то время я еще и не думала ни о какой поездке вглубь страны, просто решила купить себе понравившееся изделие здешних мастеров. Зачем? Да просто когда вернемся домой, то мне, чтоб поднять свой торговый дом, наверняка придется немало помотаться по городам и весям, а в этом случае хороший дорожный мешок – вещь незаменимая.

Скажете – при чем тут какой-то там дорожный мешок? Дело в том, что в тот день, когда мы уходили с «Серой чайки», отец Витор принес мне небольшой нож с ножнами – дескать, госпожа Арлейн, постоянно держите это оружие при себе. Зачем? На всякий случай. Видите ли, это – не совсем обычный нож из числа тех, которых хватает в любой лавке, и в сложной ситуации он может оказаться вам крайне необходим. Дело в том, что этот нож не только изготовлен из металла с немалой примесью серебра, но еще и освящен, и потому будет вам оберегом во время пути, да еще и с любой нечистью справится. У нас, мол, при себе оружия хватает, а у вас, как я успел заметить, с собой нет ничего для обороны кроме, разве что, небольшого кинжала. Помнится, тогда я поблагодарила отца Витора за заботу, подумав про себя о том, что, очевидно, в том длинном ящике, что святые отцы взяли с собой на корабль, оружия было прихвачено в явном излишке, а иначе с чего бы это отец Витор так легко с ним расставался?! А еще, должна признаться, подаренный нож мне совсем не понравился – сравнительно небольшой, хищно изогнутый, да еще и со странным, чуть волнистым лезвием... В общем, как следует рассмотрев приношение, я убрала нож в свою дорожную сумку – пусть там лежит, все одно у меня не было ни малейшего желания им пользоваться. И вот надо же – сейчас этот несколько необычный нож может мне пригодиться! Возможно, я им и не отобьюсь, но зато хоть какой-то отпор дам!

Рванув завязки на дорожном мешке, я быстро нащупала внутри мешка нож... Ну, все, теперь я не безоружна! Быстро перекатившись на спину и держа нож обеими руками, я выставила его вперед, и попыталась им отмахнуться от возможного нападения чончона. Показалось мне, или нет, но такое впечатление, будто от меня кто-то шарахнулся в сторону. Хм, похоже, отец Витор был прав – нож, и верно, непростой! Ну, раз так, то мне надо перехватывать инициативу в свои руки.

Вскочила на ноги, прижалась спиной к стене. Так, теперь ко мне хотя бы сзади никто не подберется, и, получается, что сейчас главное – отбить возможное нападение. Кажется, чуть повеяло ветерком справа – я резко повернулась в ту сторону, не выпуская ножа из рук, затем легкое шевеленье воздуха возникло слева, потом слегка потянуло сверху, после вновь дохнуло справа... Несмотря на все невидимые передвижения чончона, я каждый раз успевала поворачиваться на его неслышные перемещения, а нож в моих руках держал летающую голову на расстоянии вытянутой руки, не позволяя приблизиться.

Не могу сказать, сколько прошло времени – может, минута, а может и четверть часа. В нашем каменном шалаше стояла тишина, было даже не слышно дыхание спящих людей. То, что чончон все еще здесь – в этом у меня не было ни малейших сомнений. Понятно, что затаился и чего-то выжидает. Мне только и оставалось, что по-прежнему крепко держать нож в вытянутых руках и без остановки вновь и вновь повторять вслух молитву против нечисти. Сейчас у нас с ним было что-то вроде игры нервов – кто сделает первый шаг. Ничего, не страшно, главное – то невыразимо-тяжелое состояние сна меня все же несколько отпустило, так что я смогу продержаться долго, возможно, и до рассвета, ведь на кону стоит не только моя жизнь. Ну, а когда небо хотя бы чуть просветлеет – вот тогда ты, хмырь летающий, сам рванешь отсюда со всей быстротой, на которую способны твои огромные уши.

Не знаю, о чем думал чончон, но, скорей всего, ему надоели все эти игры, или же он просто-напросто не привык к долгому сопротивлению жертв, а потому решил действовать наверняка, то бишь раз и навсегда деморализовать жертву. Внезапно (я даже непроизвольно вздрогнула) напротив моего лица, как раз на расстоянии вытянутой руки, в темноте появились два глаза. Вернее правильней сказать – зажглись. Трудно сказать, чьи это были глаза – птицы или человека, только вот со стороны они выглядели по-настоящему ужасно: ярко-красные, налитые кровью, в которых особенно жутко выглядела черная радужка. Такое впечатление, будто черные шарики плавают среди моря крови... Вдобавок ко всему раздался чей-то холодный смех, куда больше напоминающий скрежет железа, во всяком случае, меня этот отвратительный смех просто-таки хлестанул по нервам...

В окружающей меня тьме все это смотрелось настолько страшно, что появилось желание все бросить, немедленно закрыть глаза и заткнуть уши, после чего кинуться как можно дальше отсюда, бежать куда угодно, лишь бы больше не видеть эти ужасающие глаза, и не слышать мерзкие скребущие звуки. Сейчас эти кроваво-черные глаза смотрели прямо на меня, вгоняя в самый настоящий страх, неестественный смех ввинчивался в уши, и я чувствовала, как мою голову словно начинает окутывать дурман, к горлу подступила тошнота, а ноги едва ли не подгибались... Э, нет, пожалуй, я так долго не продержусь!

Понимая, что мне терять нечего, я шагнула вперед и несколько раз ударила ножом прямо в то место, откуда на меня смотрели эти страшные глаза. Надо сказать, что существо оказалось все же шустрей меня, и успело уклониться в сторону, однако, хотя и вскользь, но я его все же достала – мой нож скользнул по чему-то твердому, невидимому в темноте, после чего, к моей великой радости, мгновенно погасли горящие глаза. Одновременно с этим по сторонам полетело нечто похожее на перья, донесся тошнотворный запах паленой кожи, а затем раздался тоскливый вой, очень похожий на тот, что мы слышали еще вчера. Невидимое существо шумно металось под крышей нашего каменного шалаша, после чего протиснулось в щель входа, и чуть позже я услышала за степами нашего убежища хлопанье крыльев и удаляющийся крик «туэ-туэ-туэ». Фу, неужели убрался?!

126