Стылая - Страница 121

121

Посреди ночи нас с Коннелом довольно-таки невежливо растолкали – мол, поднимайтесь, ваша очередь дежурить. Просыпаться, конечно, никак не хотелось, но когда Павлен неохотно пробурчал, что небо уже с час как затянуто тучами – тут я проснулась окончательно. Если на небе нет луны, то следует позабыть про сон, отоспаться успеем в другое время.

Нам с Коннелом только и оставалось, что сидеть рядышком, жечь тоненькие лучинки (благо Коннел еще с вечера заготовил их целую кучу), а еще мы с ним негромко разговаривали. О чем? Да о самом разном, спрашивали друг друга едва ли не обо всем, что придет в голову. А еще мы и сами не заметили, как перешли друг с другом на «ты». Конечно, следовало бы помалкивать, слушая тишину окружающего мира, только вот понятно, что в этом случае сон сморит любого, даже самого выдержанного человека. Лучше уж просто сидеть рядом и чуть слышно беседовать промеж собой, глядя на потрескивающий огонек лучинки. Тишина, покой, ложное чувство безопасности и ощущение того, что в этом мире никого больше нет...

Наверное, только из-за этого я решилась задать Коннелу вопрос, который меня давненько интересовал, и который в здешних местах задавать обычно не принято:

– Слушай, а зачем ты в Зайрос прибыл? Ну, со мной все ясно – выбора иного не было, а тебе за какой надобностью надо было так рисковать, пускаясь в опасный путь по морю?

– А тебе?.. – хмыкнул парень.

– Я в курсе того, что Якуб сообщил тебе о моей незадавшейся семейной жизни – этот парень не может лишний раз сдержать язык за зубами. Наш разговор с Павленом ты тоже слышал, и потому знаешь обо мне многое, пусть и не все. Но тебя-то что в эти края занесло?

– В эти?.. – парень усмехнулся. – Тысяча золотых, которые ты мне пообещала. А, да, и еще сотня...

– Я не это имела в виду.

– Все, кто приезжает в Зайрос, хотят только заработать. Я от них ничем не отличаюсь.

– Неужели все дело только в деньгах?

– Увы, да, как это ни банально звучит. Скопить мне удалось не так и много, но хуже другое: все, что сумел сколотить в этих местах, я разом просадил за карточным столом. Самое неприятное в том, что в тот раз я вообще играть не собирался. Хоть верь, хоть нет, но я не отношусь к числу любителей карт, да и играть в них не большой мастер. К сожалению, в Сейлсе хватает ловкачей, умело вовлекающих в игру старателей и тех, кто вернулся в город из леса, то есть тех, у кого в какой-то момент появляются деньги. Беда в том, что этим делом частенько занимаются стражники.

– Ты, случайно, не за это служителя закона в Сейлсе подранил?

– Именно за это... – кивнул головой Коннел. – Только из него такой же честный служитель закона, как из меня святой проповедник. Как это ни печально, но в Сейлсе частенько стражниками становится самое настоящее жулье – тут не так много людей кристальной честности. Когда же я понял, что меня обчистили, причем сделали это едва ли не в открытую – вот тут я не сдержался.... Потому и за решетку угодил.

– А там, на родине... У тебя осталась семья?

– Можно сказать и так. Я оставил мать и брата, отправился сюда в наивной надежде неплохо подзаработать, но, как видишь, особых успехов на этом поприще так и не достиг. Прошло несколько лет, а я все еще на мели. Однако куда хуже другое – у меня никак не получается вернуться назад. В последнее время корабли в Зайрос приходят крайне редко, да и цена за проезд очень высокая.

– А жена и дети у тебя имеются?

– Мне было как-то не до того, чтоб обзаводиться семьей... – в голосе Коннела прозвучала самая настоящая горечь.

– Коннел, я заранее прошу прощения за свой вопрос, но...

– Ты хочешь спросить, почему у мужика тридцати лет все еще нет семьи?

– Просто это как-то непривычно...

– Моя семья – это мать и брат. Если я не вернусь, то они без меня совсем пропадут, хотя, боюсь, уже живут едва ли не на грани нищеты...

– А твой отец... Он погиб?

– Думаю, папаша до сей поры жив, здоров и совсем не бедствует... – даже в темноте было понятно, что парню не хочется говорить о своем отце. – Только ради нас он не шевельнет даже пальцем. Более того: если мы все разом умрем, то для него это будет наилучшим выходом!

– Коннел, я, разумеется, не имею никакого права расспрашивать тебя о взаимоотношениях в вашей семье...

– Эк ты завернула – взаимоотношения!.. – Коннел старался говорить спокойно, но было понятно, что воспоминания об отце враз вывели его из себя. – Нет у нас с ним ни семьи, ни привязанности, ни каких-то там взаимоотношений! И знать о нас он не желает!

– Могу спросить: почему?

– Вообще-то сейчас время и место располагают к душевным беседам... Хочешь, поведаю тебе одну не очень веселую историю? Все одно больше заняться нечем...

– Конечно, хочу...

Как я и предполагала, Коннел стал рассказывать о своей семье, и история, надо сказать, была совсем невеселая. Впрочем, сходные истории мне уже и ранее приходилось слышать...

Мать Коннела была единственной дочерью пусть и не очень богатого, но умелого охотника, и проживали они с отцом вдвоем в Светлом Логу. Ранее я не раз слышала об этом удивительном по красоте лесном месте, да к тому же там есть источники с водой, полезной для здоровья – недаром туда частенько отправляются на излечение больные и хворые. Правда, до Светлого Лога так просто не добраться – место находится уж очень далеко от основных дорог, но тот, кому повезло оказаться в тех полудиких местах, позже не могли нарадоваться возвратившемуся здоровью: мол, в удивительных источниках искупаешься, чистейшим воздухом подышишь – и словно заново родишься!

121